События. «Читателям нужно понимать реальность»: главред «Русского репортера» о возрождении издания и длинных репортажах — Вы это заметили после закрытия «РР»

На фоне кризиса еженедельный журнал «Русский репортер» заявил о сокращении периодичности выхода - свежий номер будет появляться в киосках раз в две недели. Также обещают, что журнал сменит формат, станет толще и вернется к старым рубрикам. О кризисной экономии, путях выживания и востребованных форматах «Ленте.ру» рассказал бессменный главный редактор журнала Виталий Лейбин.

С началом кризиса все больше изданий закрываются. Есть риск, что «Русский репортер» закроется?

Мы будем стоять до последнего. И пока этого последнего не видно. Но переход на новый формат, конечно, связан с кризисом, потому что часть наших расходов - на бумагу и печать - жестко привязана к курсу валют.

Мы рассматривали вариант сокращения расходов. Но в последнее время «Русский репортер» и так сильно сократил полосность, и в одном номере мы уже не можем сказать все, что хотим. Поэтому выбрали другое решение - сократить количество выходов, но зато увеличить объем одного номера. Плюс к этому мы продолжаем сокращать издержки.

За счет чего?

Три основные статьи расходов - это печать, распространение и штат. У нас все время оптимизируется система распространения. Мы работаем над тем, чтобы больше продавать журналов там, где они продаются лучше, и меньше там, где не продаются. Если бы времена были тучные, а доходы большие, мы бы, скорее, больше инвестировали в распространение. Также у нас постепенно сокращается штат. Еще мы будем немного повышать цену за номер.

Что изменится внутри самого журнала?

Номер станет толще, и это позволит нам вернуться к старым рубрикам и добавить новых. В лучшие годы «Русского репортера» у нас были такие рубрики, как «Рассказ» и «Портфолио», в каждом номере - не только большой репортаж, но и большое интервью или очерки о человеке. Это все возвращается, включая полноту рубрик, от которой мы отказались из экономии.

Кроме того, добавятся некоторые маленькие рубрики. Мы также хотим вернуть полноту изобразительного ряда, с репортажными фотографиями.

Самое главное, что мы хотим вернуть большой исследовательский репортаж про Россию, который был бы не только про актуальные события, войны и кризисы, а на темы, какие мы находим сами, а не те, что нам диктует повестка и новостные агентства. Это мы умеем делать лучше всего, но в последние годы из-за экономии значительный объем занимали не такие репортажи, а актуальные вещи.

Думаете, сейчас это будет востребовано?

Именно это и востребовано. Это позволяет увидеть то, что нельзя заметить в новостях, в социальных сетях. Как бы мы здорово ни написали репортаж с места конфликта, он все равно будет повторением. А драматичная история про человека - это то, что еще не делали, чего не найдешь в интернете. Это, конечно, не в тренде социальных сетей и коротких новостных заметок. Мы в антитренде, но именно к этому идет человек, уставший от шума. Людям интересно читать про людей. Ради этого они берут книги, смотрят хорошие фильмы, читают большие репортажи.

То есть журнал будет не о сиюминутном, а о вечном. Эдакий альманах?

Это будет журнал с большим горизонтом планирования. Но мы таким его и видели, когда придумывали.

Получается, что вы уходите от новостей.

В этом жанре мы не можем конкурировать с газетами и тем более с интернетом. У нас есть рубрика «Актуальное», и она остается, но мы никогда не пытались использовать ее, чтобы о чем-то сообщить. У нас там всегда были репортажи, аналитические статьи или какой-то новый поворот - инфографика или интервью, то есть то, что протухнет не завтра. Остаются актуальные темы, но мы их обсуждаем таким образом, чтобы их можно было читать через две недели.

В кризис многие издания ушли в Сеть. У вас нет таких планов?

Уход в Сеть - это эвфемизм для того, чтобы сказать: издание умерло. В интернете достаточными рекламными бюджетами располагают единицы изданий. Есть новостные порталы, которые имеют очень дешевый контент при большой посещаемости, они могут выйти в плюс. Но в интернете нет рекламного рынка, чтобы поддержать большой и качественный журнал, окупать командировки журналистов.

Но, конечно, мы развиваем совместный сайт «Эксперта» и «Русского репортера», у которого полмиллиона читателей в день. Это меньше, чем у передовиков производства, но все-таки довольно большая аудитория, которая позволяет делать проект неубыточным.

В чем принципиальное различие «Русского репортера», появившегося в 2007 году, и «Русского репортера», который будет выходить с конца января?

Когда мы начинали, у нас были гипотезы о том, кто такой наш герой. Сделав репортажи из разных мест, лучше стали понимать социальную реальность. Но сейчас вопросов еще больше, они сложнее, чем тогда. Раньше нам казалось, что есть прогрессивный средний класс, который должен получить политические права. Сейчас это выглядит не очень актуальной повесткой. Страна в кризисе, и классовая структура не так важна.

На первый план выходит проблема человека, его не то чтобы выживания, а творческой, сознательной жизни. Когда вокруг огонь-война, а человек продолжает оставаться человеком несмотря на то, что к этому ничего не располагает. Что позволяет человеку сохранять достоинство? Это как раз и есть ключевой вопрос этого периода. Он пересекается с вопросом смысла жизни, но и русская литература, и большие репортажи так или иначе его поднимают.

Насколько «Русский репортер» сейчас интересен людям, как он продается?

Нас по-прежнему читают студенты, средний класс, спрос имеется. Последний номер, который у нас вышел, я вчера не смог купить. Он и в редакции закончился, и во многих киосках, которые я прошел. Это, конечно, во многом следствие нашей экономии, но спрос есть. Мы остаемся самым большим по продажам федеральным изданием в регионах. Понятно, что в столице у нас есть конкуренция, но если посмотрим в регионах, то там ее почти нет.

А подписка на «Русский репортер» есть, или ее уже никто не использует?

Подписка для нас важна, но не является ключевой в нашем распространении. У изданий постарше ее больше. У нас есть корпоративная подписка, а почтовой пользоваться практически невозможно. «Почта России» не очень в этом помогает. У нас много подписанных читателей, которые не дожидаются и покупают журнал в киоске.

За счет чего планируете выживать?

Но на фоне кризиса ее может стать только меньше. Разве нет?

Откуда такая уверенность?

У нас есть уже предварительные заказы на рекламу. Рекламодатели с пониманием отнеслись к смене периодичности выхода, похоже, что мы не теряем заказы. Рекламы не так много, поэтому она вся поместится.

Сотрудники «Русского репортера» давно жалуются на задержки зарплаты. Как обстоит с этим ситуация на данный момент?

У нас в компании финансовые сложности, сейчас долги выплачиваются. Я очень благодарен редакции, которая продолжает работать. В последние годы нашим большим репортерам приходилось работать на несколько изданий, тем не менее, многие из них не ушли, а продолжают работать на «Русский репортер», потому что он им нравится.

Каким вам видится будущее российских СМИ в кризисных условиях?

Грядут тяжелые времена для всех. Кто-то закроется, кто-то нет. Надо постараться выдержать. Те, кто выстоит в это время, получат большую долю на рынке.

Александра Федотова

На фоне кризиса еженедельный журнал «Русский репортер» заявил о сокращении периодичности выхода - свежий номер будет появляться в киосках раз в две недели. Также обещают, что журнал сменит формат, станет толще и вернется к старым рубрикам. О кризисной экономии, путях выживания и востребованных форматах «Ленте.ру» рассказал бессменный главный редактор журнала Виталий Лейбин.

«Лента.ру»: С началом кризиса все больше изданий закрываются. Есть риск, что «Русский репортер» закроется?

Лейбин: Мы будем стоять до последнего. И пока этого последнего не видно. Но переход на новый формат, конечно, связан с кризисом, потому что часть наших расходов - на бумагу и печать - жестко привязана к курсу валют.

Мы рассматривали вариант сокращения расходов. Но в последнее время «Русский репортер» и так сильно сократил полосность, и в одном номере мы уже не можем сказать все, что хотим. Поэтому выбрали другое решение - сократить количество выходов, но зато увеличить объем одного номера. Плюс к этому мы продолжаем сокращать издержки.

За счет чего?

Три основные статьи расходов - это печать, распространение и штат. У нас все время оптимизируется система распространения. Мы работаем над тем, чтобы больше продавать журналов там, где они продаются лучше, и меньше там, где не продаются. Если бы времена были тучные, а доходы большие, мы бы, скорее, больше инвестировали в распространение. Также у нас постепенно сокращается штат. Еще мы будем немного повышать цену за номер.

Что изменится внутри самого журнала?

Номер станет толще, и это позволит нам вернуться к старым рубрикам и добавить новых. В лучшие годы «Русского репортера» у нас были такие рубрики, как «Рассказ» и «Портфолио», в каждом номере - не только большой репортаж, но и большое интервью или очерки о человеке. Это все возвращается, включая полноту рубрик, от которой мы отказались из экономии.

Кроме того, добавятся некоторые маленькие рубрики. Мы также хотим вернуть полноту изобразительного ряда, с репортажными фотографиями.

Самое главное, что мы хотим вернуть большой исследовательский репортаж про Россию, который был бы не только про актуальные события, войны и кризисы, а на темы, какие мы находим сами, а не те, что нам диктует повестка и новостные агентства. Это мы умеем делать лучше всего, но в последние годы из-за экономии значительный объем занимали не такие репортажи, а актуальные вещи.

Думаете, сейчас это будет востребовано?

Именно это и востребовано. Это позволяет увидеть то, что нельзя заметить в новостях, в социальных сетях. Как бы мы здорово ни написали репортаж с места конфликта, он все равно будет повторением. А драматичная история про человека - это то, что еще не делали, чего не найдешь в интернете. Это, конечно, не в тренде социальных сетей и коротких новостных заметок. Мы в антитренде, но именно к этому идет человек, уставший от шума. Людям интересно читать про людей. Ради этого они берут книги, смотрят хорошие фильмы, читают большие репортажи.

То есть журнал будет не о сиюминутном, а о вечном. Эдакий альманах?

Это будет журнал с большим горизонтом планирования. Но мы таким его и видели, когда придумывали.

Получается, что вы уходите от новостей.

В этом жанре мы не можем конкурировать с газетами и тем более с интернетом. У нас есть рубрика «Актуальное», и она остается, но мы никогда не пытались использовать ее, чтобы о чем-то сообщить. У нас там всегда были репортажи, аналитические статьи или какой-то новый поворот - инфографика или интервью, то есть то, что протухнет не завтра. Остаются актуальные темы, но мы их обсуждаем таким образом, чтобы их можно было читать через две недели.

В кризис многие издания ушли в Сеть. У вас нет таких планов?

Уход в Сеть - это эвфемизм для того, чтобы сказать: издание умерло. В интернете достаточными рекламными бюджетами располагают единицы изданий. Есть новостные порталы, которые имеют очень дешевый контент при большой посещаемости, они могут выйти в плюс. Но в интернете нет рекламного рынка, чтобы поддержать большой и качественный журнал, окупать командировки журналистов.

Но, конечно, мы развиваем совместный сайт «Эксперта» и «Русского репортера», у которого полмиллиона читателей в день. Это меньше, чем у передовиков производства, но все-таки довольно большая аудитория, которая позволяет делать проект неубыточным.

В чем принципиальное различие «Русского репортера», появившегося в 2007 году, и «Русского репортера», который будет выходить с конца января?

Когда мы начинали, у нас были гипотезы о том, кто такой наш герой. Сделав репортажи из разных мест, лучше стали понимать социальную реальность. Но сейчас вопросов еще больше, они сложнее, чем тогда. Раньше нам казалось, что есть прогрессивный средний класс, который должен получить политические права. Сейчас это выглядит не очень актуальной повесткой. Страна в кризисе, и классовая структура не так важна.

На первый план выходит проблема человека, его не то чтобы выживания, а творческой, сознательной жизни. Когда вокруг огонь-война, а человек продолжает оставаться человеком несмотря на то, что к этому ничего не располагает. Что позволяет человеку сохранять достоинство? Это как раз и есть ключевой вопрос этого периода. Он пересекается с вопросом смысла жизни, но и русская литература, и большие репортажи так или иначе его поднимают.

Насколько «Русский репортер» сейчас интересен людям, как он продается?

Нас по-прежнему читают студенты, средний класс, спрос имеется. Последний номер, который у нас вышел, я вчера не смог купить. Он и в редакции закончился, и во многих киосках, которые я прошел. Это, конечно, во многом следствие нашей экономии, но спрос есть. Мы остаемся самым большим по продажам федеральным изданием в регионах. Понятно, что в столице у нас есть конкуренция, но если посмотрим в регионах, то там ее почти нет.

А подписка на «Русский репортер» есть, или ее уже никто не использует?

Подписка для нас важна, но не является ключевой в нашем распространении. У изданий постарше ее больше. У нас есть корпоративная подписка, а почтовой пользоваться практически невозможно. «Почта России» не очень в этом помогает. У нас много подписанных читателей, которые не дожидаются и покупают журнал в киоске.

За счет чего планируете выживать?

Но на фоне кризиса ее может стать только меньше. Разве нет?

Откуда такая уверенность?

У нас есть уже предварительные заказы на рекламу. Рекламодатели с пониманием отнеслись к смене периодичности выхода, похоже, что мы не теряем заказы. Рекламы не так много, поэтому она вся поместится.

Сотрудники «Русского репортера» давно жалуются на задержки зарплаты. Как обстоит с этим ситуация на данный момент?

У нас в компании финансовые сложности, сейчас долги выплачиваются. Я очень благодарен редакции, которая продолжает работать. В последние годы нашим большим репортерам приходилось работать на несколько изданий, тем не менее, многие из них не ушли, а продолжают работать на «Русский репортер», потому что он им нравится.

Каким вам видится будущее российских СМИ в кризисных условиях?

Грядут тяжелые времена для всех. Кто-то закроется, кто-то нет. Надо постараться выдержать. Те, кто выстоит в это время, получат большую долю на рынке.

Полгода назад, после 10 лет работы, закрылся журнал «Русский репортер». Говорили, что с ним ушли в прошлое якобы никому ненужные большие репортажи. Но 27 февраля выпуск «РР» возобновится. Первый номер выйдет тиражом 85 тысяч экземпляров. Главный редактор издания Виталий Лейбин рассказал «Моментам», почему нужна репортажная журналистика и что пришлось изменить ради возрождения «Русского репортера».

«Русский репортер» вновь начнет издаваться после полугодового перерыва

— Комментируя закрытие журнала, вы говорили, что возникли финансовые проблемы. В чем их причины?

— Многолетнее падение рынка рекламы. Мы боролись до последнего. Но сокращение было катастрофическим — 60% рекламы ежегодно, на протяжении трех лет. Вообще печатная пресса испытала шок в связи с падением рекламного рынка. Немного растет реклама в интернете, но не настолько, чтобы улучшить экономику интернет-изданий.

— Некоторые злословили, что причина и в потере читателей — мол, репортажи никому не нужны…

— При переходе на формат выхода раз в две недели произошел спад, но очень небольшой. В целом читательский спрос на «Русский репортер» не падал. Все время, пока мы замеряли рейтинг, он либо рос, либо оставался на стабильно высоком уровне.

Проблема не в том, что читателю не нужна репортерская фактура. А в том, что не найдено никакой экономической модели для содержания такой прессы, кроме внешних вливаний. Отрасль переживает огромный кризис. Все производители дорогого контента — кино, музыки, книг, качественной журналистики — испытывают давление бесплатной информации меньшего качества. Но это не означает, что люди предпочтут какой-нибудь бессмысленный безграмотный текст настоящей качественной журналистике.

«Я уверен, что спрос на настояющую журналистику есть» Фото: Антон Белицкий

— Дело ведь и в объеме текста. За 10 лет существования «РР» мир медиа кардинально изменился. Эксперты утверждают, что в приоритете — короткие материалы, которые можно быстро прочитать.

— Когда «РР» только начал выходить, нам говорили, что молодое поколение в современном мире будет читать только короткие тексты и заголовки. Но мы обнаружили, что среди нашей аудитории очень много молодых людей, наряду с советским читателем.

В то же время, профессиональная журналистика действительно находится между молотом и наковальней. С одной стороны — новые интернет-технологии, соцсети. С другой — информационная война. И то, и другое характеризуется короткими, идеологически ясными высказываниями. В целом это востребовано. Но для того, чтобы оставаться в здравом уме и твердой памяти читателям хотелось бы понимать реальность. Если мы совсем утратим внимание к деталям нашей жизни, репортажной фактуре — боюсь, что дела наши плохи. И я уверен, что спрос на настоящую журналистику есть.

— Вы это заметили после закрытия «РР»?

— Мы почувствовали, что читатель находится в некотором шоке из-за нашего ухода с рынка. Блестящие репортажи делают некоторые коллеги: «Газета», «Лента», «Такие дела», «Новая газета» и «Комсомольская правда». Но этого недостаточно — они тонут в интернет-мусоре. С другой стороны, коллеги-репортеры обнаружили, что ушел существенный источник публикаций и интересной работы. Была реакция и со стороны гражданского общества, благотворителей — интерес к тому, чтобы появлялись тексты о жизни общества.

«Источники финансирования мы пока не комментируем» Фото: личная страница Виталия Лейбина в соцсети

— То есть вам предлагали помощь спонсоры?

— Да. Мы обнаружили, что можем найти тех, кто заинтересован в возобновлении выпуска и людей, заинтересованных в репортажах. Мы поняли, что у нас будут ресурсы для издания на период года как минимум. И сразу запустились.

— Вы можете рассказать, откуда средства?

— Ни я, ни холдинг (медиахолдинг «Эксперт», — прим.ред.) пока не комментируем источники, но заверяем вас, что их будет достаточно, чтобы в ближайшее время издаваться. Также у нас есть аналитическое суждение, что кризис в острой фазе, который мы переживали с перерывами с 2009 года, заканчивается, и экономика страны переходит к росту. Мы думаем, что сможем обрести на этой волне и старые рынки, и новые способы монетизации.

— Какие, например?

— Прямая реклама в журналах замещается спросом на истории, в том числе, о бизнесе. Мы готовы их делать, в том числе, на коммерческой основе. Но не так, как делают джинсу — тайно и плохо, а хорошо — если это хорошее дело. Модель меняется — от презрительной по отношению к рекламодателю к искреннему интересу к бизнесу. Это не значит, что мы не будем различать коммерческие тексты и некоммерческие, но платные материалы требуют такого же таланта, такой же работы.

«Теперь мы будем больше внимания уделять жизни внутри России» Фото: личная страница Виталия Лейбина в соцсети

— Вслед за экономической политикой редакционная тоже изменится?

— Останется более-менее прежней с той поправкой, что раньше существенная часть наших репортерских усилий была связана с войной на Украине, а сейчас будет с нашей страной. Война на Донбассе продолжается, и мы будем уделять ей внимание, но понимаем, что читателю важно читать про себя, про жизнь в России. И будучи «Русским репортером» мы должны искать, в первую очередь, внутренние сюжеты. Будем соблюдать пропорции материалов так, как прежде, в начале работы «РР». Когда максимальное количество материалов касалось жизни внутри страны, внутренних конфликтов.

— Какое место займет Екатеринбург?

— Екатеринбург с самого старта «РР» показывал наибольший спрос на тот тип общения, который мы предлагаем, чуть меньше, чем Москва и Питер. Мы любим Екатеринбург и считаем его одним из основных своих регионов. И у нас есть объяснение — это растущий живой город с большим количеством городского населения, с большей свободой, чем в остальных регионах и высоким спросом на качественную журналистику.

Журнал «Русский репортер», переставший выходить во второй половине 2016 года, возобновляет выпуск в конце февраля 2017 года. Первый номер возрожденного журнала выйдет из печати 27 февраля, сообщается на странице журнала в фейсбуке.

Мы обнаружили в пространстве медиа упрощение тем и сюжетов, дефицит в репортерском описании жизни, - говорится в сообщении. - Обнаружили и спрос на такое описание, что стало стимулом возобновления выпуска. Наша медиа-среда в целом справляется с задачами производства актуальных новостей, социальные сети полны всех возможных мнений и споров. Но этого недостаточно, для того, чтобы общественное обсуждение было осмысленным: за обилием новостей и мнений пропадают истории, пропадает смысл и понимание страны и человека.

Редакция планирует, как и раньше, отводить большое место большим текстам и репортажным фотографиям, писать о социальной активности, социальных конфликтах и инициативных гражданах.

- "Русский репортер", как и раньше, будет рассказывать посредством больших текстов и репортажных фотографий о неформальной стороне нашей жизни: социальной активности, глубинных социальных процессах и конфликтах, самоорганиазации граждан, о людях, которые обустраивают свои города и строят цивилизацию в России, о социальных лидерах и волонтерах, о предпринимателях с социальной миссией, о лидерах в сфере образования, культуры, науки, инженерии, о профессиональных и моральных авторитетах, которых уважают коллеги, но почти не знает страна, - говорят сотрудники «РР».

До конца 2017 года он будет регулярно выходить раз в две недели по понедельникам.

Напомним, что ситуация с выпуском журнала "Русский репортер" должна решиться до конца года, рассказал гендиректор медиахолдинга "Эксперт" Валерий Фадеев. Последний номер журнала вышел в июле. Приостановка выхода "Русского репортера" тогда объяснялась работой над его обновлением. Предполагалось, что издание продолжит печататься со второй половины ноября — об этом говорилось в письме руководителя отдела распространения АО "Группа "Эксперт"", размещенном в группе "Русского репортера" в социальной сети.

Отмечалось, что будут изменены концепция издания, стиль и схема работы редакции, а сам журнал поменяет периодичность выхода — с одного раза в две недели на один раз в месяц. Это должно было стать не первым изменением в графике выхода журнала: до февраля 2015 года "Русский репортер" выпускался еженедельно.

Посмотрите также наши репортажи на YouTube канале "Экспресс-Новости":

Журнал «Русский репортер» - достаточно известный еженедельник, который не чурается и левых темы - профсоюзник Валентин Урусов , защита Варшавского пакгауза в Петербурге , зарисовки из жизни антифашисткого движениия . Несмотря на попадающуюся «джинсу» типа статей во славу отдельных регионов и госмонополий , «Русский репортер» по-прежнему генерирует интересный контент.

Однако вопрос выплаты заработной платы постоянным сотрудникам и гонораров внештатным авторам в издании стоит ребром. Так что же делать? Устроиться на кремлевское СМИ, где совесть меняешь на деньги? Или в малоизвестное издание, где платят «черным налом»? Может и вовсе забить да писать для интересного журнала, не заморачиваясь на материальные вещи?

Правила игры

Небольшая предыстория для понимания того, как устроен рабочий процесс и почему не помогают типичные способы получить причитающиеся деньги. Бумажный журнал и сайт rusrep.ru наравне с финансовым еженедельником «Эксперт» входят в холдинг ЗАО «Эксперт». В профессиональном сообществе история с решительным разгоном коллектива «Эксперт-ТВ» с последующими судами за право получить зарплаты достаточно известна, однако мало кто знает, что история с годовыми отсрочками выплат это до сих пор сегодняшняя история холдинга.

Несмотря на приятный коллектив редакции «Русского репортера», оформленные по Трудовому кодексу журналисты такие же жертвы холдинга, которым платят урывками - в результате большинство профессиональных корреспондентов, в том числе внештатников, предпочло уйти, даже не получив причитающиеся суммы. Трудиться остаются имеющие приработку на стороне или те, кто мотаются в командировках. Несмотря на декларируемую нехватку средств, разъезжающие авторы получают все деньги до последней копейки.

Типична история фотографа Дмитрия Марков, который описал в ЖЖ свои злоключения с получением денег, судом, неявкой представителей издания и невозможностью получить деньги с помощью приставов: «Теперь знакомое «завтра» я получаю в виде электронных писем, дорогая редакция не напрягается: «Мы не можем ответить по точным датам выплат, по техническим причинам они заморожены». Выпускники журфаков готовы же писать в журнал и бесплатно - им важно пополнить свое резюме и о получении оплаты они даже не мечтают. Возможность добиться причитающих сумм - это «удар исподтишка по любимому журналу» и «ябедничество».

Большая часть из них приходит через «Медиаполигоны » и образовательные программы «Летних школ», который делает редактор отдела науки Григорий Тарасевич.

Кто за что отвечает

Большинство из авторов, в том числе внештатники, ограничиваются лишь тем, что раз в месяц пишут своему редактору - те, из них кто еще не уволился, говорят прямо: «Денег нет, можете судиться, но это никому не помогло получить деньги». Другие звонят в бухгалтерию, где перекладывая ответственность на финансового директора Владимира Петрова, заявляют, что они за начисление не отвечают. Сами бухгалтера тоже постепенно уходят. В свою очередь Владимир Петров не доступен ни по телефону, ни по электронной почте.

Те, кто смелее - связываются с главным редактором «Русского репортера» - Виталием Лейбиным. Он же на все вопросы отвечает: «Скоро журналу поступят деньги, потерпите!». Ждать у моря погоды, общаться с бухгалтерией и дозваниваться до финдиректора Владимира Петрова можно бесконечно. Анализ судебных решений в пользу потерпевших авторов, потратившихся на суд, но не получивших деньги, также не дает повод для оптимизма.

Кулуарные угрозы

При этом руководство страшно боится огласки, вооружившись диктофоном я и несколько моих коллег отправились поочередно на встречу с руководством холдинга. Каждый в меру своего красноречия рассказал, что готов сделать историю публичной - реакция последовала. Шеф-редактор журнала «Экперт» Татьяна Гурова, входящая в правление холдинга, признала правомочность требований, посетовала на кризис и удивленно спросила: «Почему вы не пришли раньше? Деньги здесь получают только те, кто доходят лично!».

И действительно несколько недель спустя после разговора с обещанием выплатить деньги под диктофон вся сумма была уплачена, хоть и спустя много месяцев после даты, записанной в договорах на подготовку материалов.

К сожалению, в России за редким исключением нет практики защиты своих прав среди журналистов, как и нет действующего профсоюза. Поэтому коллектив пострадавших авторов не может данный материал опубликовать под собственными именами. Подобный инсайд и предупреждение коллегам любой главред посчитает «выносом сора из избы», а значит откажет в возможном сотрудничестве.